Ник К. - 10 лет

Меня зовут Нил, я компульсивный игрок. Думаю, всё, о чём я хотел бы рассказать сегодня, можно кратко описать одним словом. Это слово описывает, кем я хотел стать, когда был ребёнком. На американском собрании, мне кажется, это будет вполне уместно, потому что в детстве я хотел быть ковбоем. Да, мне очень хотелось быть ковбоем. Я воображал, как появляюсь в городе без пяти двенадцать, слезаю с лошади, пью свой виски, в полдень подстреливаю кого-нибудь, закуриваю, потом играю в покер, а вечером любуюсь девчонками, пляшущими канкан. Такие картинки я рисовал в своём воображении. Реальность же заключалась в том, что в детстве я играл в карты. Обстановка была совсем не шикарной. Мы играли под фонарным столбом, потому что в Шотландии очень темно и уныло. Мы играли в трёхкарточный брэг с ничтожно маленькими ставками. Я впервые познакомился с азартными играми, когда увидел большую группу детей постарше, собравшихся в круг. Я заглянул через плечо и увидел все эти деньги. Многие люди с перекрёстной зависимостью скажут, что таков склад их характера, тип личности. Моим триггером с раннего возраста были деньги. Я всегда любил деньги. Как ни странно, я никогда не любил то, что мог за них купить. Никогда, даже в самом раннем возрасте, я не думал, что мог бы купить себе лимонад, чипсы, шоколадку или что-то в этом роде. Меня интересовали сами деньги, а не то, что за них можно было купить. Позже моё отношение к деньгам изменилось. Так или иначе, я познакомился с азартными играми. Я родом из небольшого шахтёрского посёлка, около пяти тысяч жителей.

У меня есть старшая сестра, примерно на семь лет старше, и младший брат, на пять лет младше меня. Я средний ребёнок из трёх. Родители уже скончались. Отец ушёл из дома, когда мне было семь. Это было тяжело. Мне казалось, что он забрал с собой часть моей души. Мама осталась одна с тремя детьми. Со временем я расслабился и притащил карточные игры в материнский дом. В конце концов, можно сказать, я превратил дом в притон. К тому времени, когда мне исполнилось шестнадцать, там были алкоголь, наркотики, карточные игры. Мать жила со своим приятелем через дорогу, так что я был предоставлен сам себе. Сестра вышла замуж, когда ей было семнадцать, и ушла из дома. Остались только мы с братом. Не слишком приятная ситуация для окружающих. Я наслаждался свободой, но это было небезопасно. В моей детской жизни не было никакой дисциплины, ничего подобного. Знаете, я... Как бы это сказать? Я ненавидел школу, ненавидел её всем сердцем. Я не ходил туда, прогуливал уроки – это был мой способ справиться с ситуацией. Один из самых стыдных моментов в моей жизни случился, когда меня не перевели в следующий класс. Другие ученики перешли, а меня оставили на второй год. Было очень стыдно. Я заключил договор с самим собой: никто никогда не должен узнать об этом. Именно тогда я стал клоуном в классе, стал относиться ко всему по-другому.

Помню ещё один стыдный момент. Мальчишкой я просил хлеба, молока и денег. Мама посылала меня к соседям, чтобы я брал всё это в долг. Довольно унизительно. Примерно в шестнадцать лет я пристрастился к букмекерским конторам, моей страстью были лошади и собаки. Я покупал газету и фантазировал о том, как буду делать двойные ставки. Я обзавёлся небольшой книжкой от Landon Books, в которой рассказывалось, как ставить на Yankee’s, шесть двойных, четыре тройных... Я изучал эту книгу тщательнее, чем школьные учебники. В школе мне задавали разные вопросы, спрашивали, что такое шесть седьмых. Я этого не знал, но мне было известно, что шесть седьмых при оплате составляют четыре фунта двадцать. Я не знал, что такое шесть седьмых. В карточных играх мне удавалось оставаться при своих, я выигрывал и проигрывал примерно одинаково. Но в букмекерских конторах меня просто грабили, потому что я шёл и играл на игровых автоматах долгими часами. Мы говорим о 1980-х. Тогда по воскресеньям не играли в азартные игры.

Перенесёмся вперёд. Когда мне было девятнадцать, я провёл шесть месяцев в больнице. Шизофрения, связанная с употреблением наркотиков. В двадцать один год из-за азартных игр я оказался в тюрьме Барлинни. Выйдя из тюрьмы, я оказался в общежитии для бездомных и пошёл на своё первое собрание «Анонимных игроков». Представьте, меня выгнали из общежития за неуплату. Я не мог платить, потому что играл. За столом в комнате, куда я пришёл, сидела женщина. Она спросила: «Вы хотите бросить играть?» Я ответил: «Да». Она вызвала человека из Глазго, который проехал двадцать миль, забрал меня и отвез на собрание. Я прочитал двадцать вопросов – четыре или пять страниц на плакате. Прочитал и расплакался. Почему? Потому что именно тогда впервые за всю мою жизнь кто-то проник в мою голову. Эти вопросы имели прямое отношение к моей жизни и моему образу жизни. Я всегда чувствовал себя неуверенно или неполноценно, ощущал себя самозванцем из-за своего формального образования. При этом у меня была степень магистра в области того, как облажаться в азартных играх. Я был в долгах и манипулировал. Мать просила деньги для моих кредитов, прося у соседей.

Пару лет спустя, когда мне было двадцать два года, я оказался на своём первом собрании АА. Жил в приюте за городом, но остался в Винчестере. Потом переехал в Англию. В последующие годы я посещал собрания «Анонимных игроков» повсюду: в Бристоле, Ридинге, Саутгемптоне. Я путешествовал из города в город и снова возвращался. Восемнадцать лет я жил в общежитиях для бездомных и на улице. Я отсидел срок в тюрьме, пару раз находился под замком по разным причинам, а также пару раз был в психиатрических лечебницах, где меня наказывали. Человек, который говорит с вами сейчас, с этой артикуляцией, совсем не тот, что раньше. Я сделал последнюю ставку 16 ноября 2005 года. Приближается моя дата, будет девятнадцать лет.

Итак, девятнадцать лет назад я вернулся в «Анонимные игроки». Попал на собрание в Брайтоне, там как раз вручали значки на годовщину. Я узнал людей, которых встретил десять лет назад. Они оставались в программе и в тот день получали свои десятилетние значки. Я не стал терзать себя, а лишь сказал: «В этот раз я приложу все усилия». На тот момент я уже семь месяцев не пил, это было первое такое длительное воздержание. Да, я не пил семь месяцев и участвовал в «Анонимных игроках». Вернулся в общежитие для бездомных, но теперь у меня была энергия, была цель. Моя цель заключалась в том, что я хотел быть частью общества. Через шесть месяцев после возвращения в «Анонимные игроки» я перестал ругаться. Здесь присутствует одна участница из Шотландии. Она понимает: это всё равно, что сменить цвет волос. Довольно сложно сделать это в одночасье. Расскажу вам, почему я перестал ругаться. Однажды я слушал выступление спикера в «Анонимных алкоголиках». Он был в тюрьме, и кто-то спросил его: «Джонни, что ты собираешься делать, когда выйдешь?» Он ответил: «Я буду заниматься тем и этим». Первый сказал: «Я знаю, что ты будешь чертыхаться, прежде чем ты открываешь рот». - «А что я могу с этим поделать?» - «Возьми словарь и заменяй эти слова». Вот почему я это сделал. Я перестал ругаться почти сразу же. Например, раньше, если я хотел стрельнуть сигарету, получалось что-то вроде: «Эй, ты, бля, сигареты не найдётся?» - «Отвали». - «Вот ты, чёрт возьми, задница!» Это была вынужденная грубость, необходимая для выживания в тех условиях. Нельзя было показывать уязвимость. Наигранная или нет, эта грубость, к сожалению, стала частью меня.

Так вот. Я жил в общежитии для бездомных. Бросил курить, бросил пить, связался с матерью. Мы не общались три года... Я рассказал ей, что бросил курить и пить. Сказал, что всё будет хорошо. Я не вернусь к выпивке и азартным играм, потому что стараюсь измениться. В тот момент я был счастлив, неистово счастлив. Знаете, мне не было трудно остановиться, потому что награда пришла немедленно. Я сразу же получил вознаграждение. У меня появился спонсор в АА, в первые полтора года после возвращения в «Анонимные Игроки» я создал собрание. В итоге я стал тюремным лиазоном (посредником). Мы с Джеймсом устроили тюремное собрание. Был один человек, которого мы оба знали, наш общий друг. Он тогда отбывал срок. Я поговорил с тюремным священником и служил тюремным лиазоном в течение семи лет.

В 2007 году я поехал в Лос-Анджелес. Посетил одну из конференций и присутствовал на 50-летнем юбилее. Я был ещё в самом начале пути, нуждался в помощи. У меня был кризис, долги по кредитам и прочее. Я просто как-то держался, пока не смог сесть в самолет, чтобы полететь в Лос-Анджелес. Я был совсем неопытным. Кажется, до этого ни разу в жизни не был за границей. Я вышел в аэропорту Лос-Анджелеса с пятью большими чемоданами. Да, я был ужасно неопытным. Кто-то другой должен был это устроить. Я никогда не думал, что смогу организовать что-то подобное. Участие в той конференции было совершенно потрясающим. Вот, например. Я пошёл на духовное собрание, там был Ларри Джи. Многие участники программы, особенно старожилы, помнят Ларри Джи или слышали о Ларри Джи. Мы с Джеймсом набрались вдохновения, чтобы заняться медитацией. Он медитировал в воскресенье утром. Была медитация, были знакомства с разными людьми и многое другое. Затем он спросил, не хочет ли кто-нибудь встать и рассказать о своём путешествии. Я встал. Ещё никогда в жизни я не чувствовал себя настолько уязвимым. Помните, я говорил, что плакал на первом собрании? Пузыри из носа, дрожащий подбородок... И вот я стою в комнате перед двумя сотнями людей, что-то рассказываю, а они не представляют, о чём я говорю. Понятия не имеют. Я сделал себя уязвимым, поднявшись и выступив. Из той конференции я вынес кое-что. Я понял, что быть уязвимым – это хорошо. Я сформулировал эту идею, исходя из собственных размышлений. Признак зрелости — это обращаться к нужным людям за правильной помощью. У меня появился спонсор. Я продолжал двигаться вперёд, выполнял шаги. В то же время я спонсировал других людей из «Анонимных Алкоголиков» и «Анонимных Игроков». Я желал по-настоящему закрепиться в этой жизни, хотел быть частью общества, получить образование. Я посвятил образованию более десяти лет. Первые два года обучения я не сдавал экзамены, потому что это был третий начальный уровень английского языка, потом второй.

Вот как это происходит: вы занимаетесь, изучаете апострофы и прочее, а затем преподаватель задаёт вам вопросы. В конце концов мне выдали диплом. Я продолжаю работать и учиться до сих пор, уже лет семь. А ещё я пробежал марафон. Всё это стало возможным, потому что я бросил играть и поменял образ жизни. Знаете, если бы я написал на бумаге, чего хочу от жизни, когда вернулся в «Анонимные игроки»... Мои мечты не оказались бы даже близко к тому, что у меня есть сегодня. Даже не близко! Я женился, в четверг будет наша пятая годовщина. Для меня это много, потому что я женат впервые, это мой первый брак. Моя мать умерла, но я успел сказать ей по телефону, что люблю её. Мы разговаривали каждую неделю в течение примерно десяти лет. Я звонил ей каждое воскресенье, и мы разговаривали. А ещё я поехал к отцу, мы не виделись двадцать пять лет. Я был на его похоронах. Кроме меня, там были только сотрудник дома престарелых и человек, проводивший церемонию прощания. Больше никого не было. Мой отец не был счастливым человеком. Он жил так, как считал нужным. Я ездил повидаться с ним раза три. Когда я приехал в последний раз, он уже не мог говорить. Я смотрел в окно, не представляя, что делать. Просто сказал ему, что все родственники передают привет и шлют свою любовь. Он был женат несколько раз. Он любил животных, любил собак, служил в армии. В тот раз, в день моего посещения, он был на пороге смерти, поэтому я сказал: «Все, кто уже ушёл... Твоя мать, твой отец и все другие... Есть загробная жизнь, и ты увидишься с ними. Уходя из этой жизни, не думай об этом как о боли. Думай о том, что ты приобретёшь, если загробная жизнь действительно существует». Для меня было огромным облегчением выйти из этой ситуации. Я возвращался домой шесть с половиной часов в поезде, на душе было мирно и спокойно. Прежде я осуждал отца за то, что он не вёл себя иначе. Я пытался успокаивать себя, унижая его.

На пути выздоровления происходит много хорошего. Знаете, дела идут хорошо. Я ездил на конференцию в Сан-Диего, много медитировал. Там есть памятник, от которого открывается вид на залив. Мы много медитировали утром. Кто-то принёс магнитофон, люди записывали свои истории. А потом, в четверг, мы играли в гольф перед началом конференции. Я познакомился с Малкольмом, который, к сожалению, недавно скончался. Я ездил в Атланту на конференцию АА. Ездил в Лос-Анджелес, где был спикером на объединённом собрании АА и АИ. Там было около сотни человек. Когда я закончил выступать, ко мне подошёл один человек. Я спросил: «Вы откуда?» Он оказался из Инвера, это примерно в семи-восьми милях от меня. Мы разговорились и не могли распрощаться. В итоге он стал шафером на моей свадьбе. Я женился на прекрасной филиппинской девушке. Он приехал на свадьбу из Шотландии на Филиппины со своей партнёршей. Да, он был моим шафером. Мы встречаемся каждый раз, когда я приезжаю в Шотландию. А он, приезжая сюда, остаётся ночевать у меня. Я познакомился с замечательными людьми по всему миру. Мартин, кажется, тоже здесь. Я посетил десяток конференций в Ирландии, хотя нахожусь по другую сторону баррикад. Видите ли, я протестант, а их там немного. Обычно в тех краях можно встретить католиков. Я путешествую повсюду, потому что азартные игры не имеют преград. Признаться, я настолько серьёзно подхожу к своему выздоровлению, что моим спонсором стал католик из Дублина. При том, что я – протестант. Из-за всей этой оранжевой ерунды я мог бы дождаться появления шотландца в пределах досягаемости, но тогда в моём выздоровлении возникла бы пауза. Я хотел, чтобы процесс выздоровления был интенсивным, но достаточно аутентичным. Я узнал насчёт медитации. В Уилтоне, где я нахожусь, есть место для медитации. Я ходил туда, мне хотелось сформировать свой словарь. Начиная свою медитацию, я говорил: «Я щедрый. Я терпимый. Я стойкий». Перечислял все те качества, которыми хотел обладать. Исчерпав слова, я возвращался к началу списка и начинал снова. Да, когда слова заканчивались, я начинал всё сначала. Я изучал истинное значение слов и их интерпретацию. Всерьёз увлёкся этим исследованием, когда работал над получением диплома.

Если попадалось слово, значение которого мне было непонятно, я откладывал его в сторону, выписывал определение. Были странные, неизвестные слова, например биполярность. Оно идёт от «Анонимных Алкоголиков». Биполярность подобна музыке, когда настроение то взлетает до небес, то... Я не хотел быть одним из тех людей, что боятся ступенек, но, вероятно, был. В периоды подъёма ты в такой эйфории! Ты счастлив и взволнован. Впервые в жизни ты нашёл то, что называется Высшей силой. Ты начинаешь получать результаты и полагаться на эту Силу. И ты хочешь, чтобы она была у всех и каждого. Понимаете? Я осознанно старался не отрываться от земли, потому что видел, как люди разрушались, взлетая слишком высоко или падая слишком низко. Избежать этого очень трудно. Единственный способ оставаться на земле — это быть рядом с хорошими людьми, которые скажут мне в случае необходимости. Да, хорошие люди скажут, подадут знак. Чтобы быть частью общества, я занимался волонтёрской работой. Я не мог работать и занялся волонтёрством. Хотел быть полноценным членом общества, как я уже сказал, и мысль о волонтёрстве просто пришла мне в голову.

Я до сих пор служу волонтёром в Колледже выздоровления и психического здоровья. У меня есть глубокое понимание психического здоровья, потому что я пережил связанные с ним проблемы. На сегодня этих проблем нет. Я так много всего пережил, это просто невероятно. Однажды меня ограбили. Наверное, это было знаком моего выздоровления. Я вошёл в дом и увидел, что исчез телевизор. Признаться, в тот момент моё сердце ушло в пятки. Пропал ноутбук, диктофон, тысяча фунтов наличными и кое-что ещё. Помню, было около шести часов. В семь мне нужно было позвонить клиенту. Дело происходило семь или восемь лет назад. Я позвонил в полицию, они сказали, что приедут. Я спросил: «Вы не могли бы приехать в восемь часов?» Мне удалось держать себя в руках и пятьдесят минут общаться с клиентом. Потом приехала полиция, это был не срочный вызов. Мне удалось вернуть украденные вещи. Этот случай заставил меня задуматься о том, что такое выздоровление. На этом я и закончу. Вот что такое выздоровление – одна из возможных интерпретаций этого слова. Телевидение запрограммировало меня на внешнее – то, что приходит со стороны. Так работает процесс коммерциализации. Понимаете, что я имею в виду: если у тебя есть эта машина, ты получишь эту девушку. Накупив дорогого барахла, ты получишь восхищение, власть, престиж. В коммерции всё идёт снаружи. А я понял, что, наоборот, всё идёт изнутри.

Делая добро, ты чувствуешь себя хорошо. Важно быть честным, даже если иногда это может негативно повлиять на другого человека. Например, если вас просят что-то сделать, надо оставаться верным себе. Жизнь — замечательная штука. Я ценю своё выздоровление и возможность быть в этой программе. Хочу ещё раз поблагодарить Джеймса. Закончу на этом. Спасибо.