Бад - 13.07.1988

Меня зовут Бад, я зависимый компульсивный игрок. Я не делал ставок с 13 июля 1988 года, то есть 32 года и 26 дней. Прежде всего, я хочу поблагодарить Фрэнка за приглашение. Я хочу поблагодарить Уолта за то, что он меня представил. Я хочу поблагодарить Ирва, который настроил для меня Zoom, потому что обычно я пользуюсь мобильным телефоном. Я состою в группе Уолта, поэтому обычно разговариваю по мобильному телефону, но понял, что, будучи приглашенным спикером, нужно, чтобы меня видели. В общем-то, я инопланетянин. Я родился в семье из пяти человек. У меня были брат, сестра, двое родителей, и никто из них никогда в жизни не делал ставок. Сомневаюсь, что кто-то из них вообще бывал в Лас-Вегасе, но с девяти лет я практически стал игровым автоматом. Я начал на детских площадках Нью-Йорка с шариков и игр с футбольными и бейсбольными карточками. Я переехал в Калифорнию, когда мне было 11 лет. Там я научился играть в орла и решку и пристенок. Я начал ходить в среднюю школу, и все мои успехи в средних и старших классах школы были в основном связаны с покером. А когда говорят об игре в покер дома, я сразу понимаю, о чем речь, потому что практически все игры в покер проходили в моей спальне. Я организовывал игры и приглашал знакомых поиграть. Никто из них, кроме меня, не стал игроманом. В раннем возрасте я научился доставать деньги на свое пристрастие к азартным играм. Мой отец каждую пятницу бывал в банке и получал много двадцаток. Они лежали у него в бумажнике на комоде, а во время ужина я приходил и брал двадцать долларов, и постепенно сумма увеличивалась до 40. Так я промышлял, по крайней мере, около 15 лет. Отец так и не узнал, что я брал у него деньги и именно таким образом я изначально находил средства на азартные игры. Моя учеба в школе сопровождалась азартными играми. Я ничему не научился в средних и старших классах. По сути, я пытался жить на грани и делать как можно меньше и не быть наказанным, потому что мой отец был суровым человеком и очень переживал о моем образовании. Казалось, его не волновали мое пристрастие к азартным играм, но его беспокоили мои плохие оценки. Поэтому я всегда старался, чтоб у меня выходил средний балл оценок, насколько это было возможно. Раньше в Калифорнийский университет поступить было гораздо проще. Все отделения Калифорнийского университета были одинаковыми. Если у тебя не было среднего балла «четыре», твердого среднего балла «четыре», тебя отчисляют. Я изо всех сил старался получить средний балл «четыре», а когда я окончил среднюю школу, у меня был балл ровно 3,0. Одним из ярких примеров того, как я учился в школе, была моя учительница английского языка – миссис Брахман. Для одного из ее уроков английского языка нужно было сделать большой проект: написать сочинение и прочитать его классу. Она сначала позвонила мне, и я, конечно, сказал, что у меня сочинение не готово. Она объяснила, что я не дотяну до рекомендованной оценки для поступления в колледж, а это значит, что четверки мне не видать. Я испугался до чертиков. Мне была закрыта дорога в университет, а родители бы этого не перенесли. И пока все читали свои сочинения, я лихорадочно писал свое. И в конце урока я поднял руку. Я сказал миссис Брахман, что написал сочинение, но мне просто было стыдно его читать. Она сказала: «Выходи и читай». И что это было за сочинение. Прошлым летом моя мать, заезжая на подъездную дорожку, потеряла контроль над машиной, проехала через гараж, внутренний дворик и упала в бассейн. Класс, конечно, чуть не лопнул от смеха. Я не знаю, понравилось ли миссис Брахман сочинение или нет, но она поставила мне четверку. Дело было сделано.

Потом я окончил среднюю школу и поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. В университете я принялся за старое. Я очень хорошо играл в боулинг и попал в команду по боулингу университета. Я начал играть в боулинг по всему городу, и в то же время бильярд становился очень популярным. Игра в бильярд заканчивалась в два часа ночи. Бильярдная закрывалась. Затем я всю ночь играл в боулинг, и все неоднократно заканчивалось азартными играми. Не знаю, как мне это удавалось, но я мог не спать всю ночь и играть. Но свой первый семестр в университете я учился успешно, потому что боялся, что меня отчислят, а в университете был совокупный средний балл. Таким образом, чтобы не вылететь, нужно было иметь средний балл «три». А после первого семестра мой балл был значительно выше среднего. И это, конечно, стало концом моей учебы. Я бросил все свои силы на поиск финансов. Я покупал учебники. Завышал их стоимость и получал от родителей больше денег, чем мне на самом деле пришлось заплатить за учебники. А через день после их приобретения я их перепродавал за скидку примерно в 1/3 от цены. И таким образом я зарабатывал кучу денег и забросил учебу. В течение семи недель я ни разу не побывал в кампусе университета и, конечно же, ничему не научился. Абсолютно ничему. Я окончил колледж, поступил на юридический факультет, снова забил на учебу, начал играть в азартные игры. Важнейшим событием во время моей учебы в колледже и на юрфаке был тот момент, когда я, будучи второкурсником университета, открыл для себя Сан-Аниту. Я отправился туда и решил, что попал в рай. А на следующий год я поехал в Лас-Вегас, и попал не просто в рай. Слово «рай» не может описать, насколько невероятным оказался для меня Лас-Вегас. С того времени и до тех пор, пока я не пришел в Сообщество Анонимных игроманов, а это целых 25 лет, я проводил там четыре дня, пять дней, шесть дней. Я наплевал на своих детей, наплевал на все. Я слышал сообщения на пейджере, но не удосуживался отвечать на них. В основном, большую часть тех 25 лет я провел во комплексе Caesar's Palace. Не было и дня, которого я не провел за игровым столом. Там же был тотализатор. Можно было играть в кости, делать ставки на тотализаторе и следить за скачками. Я играл в три азартные игры одновременно, потому что одной мне уже было недостаточно. Я ездил в Вегас столько, сколько мог. А когда я окончил юридический факультет, я стал адвокатом. Для меня это не означало карьеру адвоката. Это не входило в мои намерения. Это было средством продолжать безудержно играть. Я продолжал в том же ключе. После того, как я закончил учебу и стал адвокатом, я встретил одну женщину, мы поженились. Она происходила из очень богатой семьи, и какое-то время мы жили на Манхэттен-Бич. Она была похожа на обычного человека. Но после того, как мы переехали из Манхэттен-Бич обратно в Вест-Сайд, она явила свое истинное лицо — и стала вести себя как транжира. Она сорила деньгами. Я играл как сумасшедший. Но у нее был богатый отец. И на этом самом раннем этапе, такое поведение стало ежегодным явлением. Мы оставались без цента в кармане. Я занимал у всех, у кого мог, снимал все деньги с кредитных карт, отовсюду. А потом я обращался к тестю за помощью. Я выслушивал пространную лекцию о том, что я больной, что я неудачник и все в том же духе. Я получал деньги, эффекта от укоров его нравоучений хватало лишь на один день, и я брался за старое.

К сожалению, в 1976 году, когда мы были женаты семь лет, у моего двухлетнего сына диагностировали лейкемию, которая в значительной степени изменила мою жизнь, но по большей части я использовал ее, чтобы получать сочувствие и как можно побольше денег из всех возможных источников. И из-за лейкоза… Когда сыну поставили диагноз, он заразился ветрянкой. А ребенок, больной лейкемией, которому не делали прививку сыворотки Зиг при заражении ветряной оспой, умирает. Если бы ему сделали прививку, она предотвратила бы заражение ветряной оспой. Это был смертный приговор. Он не смог получить прививку сыворотки Зиг, было слишком поздно. До постановки диагноза прошло от 14 до 17 дней, и на 17-й день утром я заметил, что у него появились красные пятна. Мы вызвали врача. После осмотра врач сказал, что это не ветряная оспа, от чего я воспрял духом и вернулся к просмотру футбольного матча между «Канзас Сити Чифс» (Kansas City Chiefs) и «Окленд Рейдерс» (Oakland Raiders), на который я сделал большую ставку. Так я выкрутился из этого положения. Мой сын пережил лейкемию. Облучение, которому его подвергали, вызвало повреждение головного мозга, он стал умственно отсталым, у него появились эпилепсия и судороги. По-моему, по отношению к сыну я вышел с честью из ситуации. Его мать какое-то время справлялась, но потом сдалась и мне пришлось нести бремя за нас обоих. Я серьезно считаю, тогда я проходил программу,и что люди в Анонимных игроманах очень помогли мне стать для него настоящим отцом. Для остальных своих детей я был ужасным родителем. Но для сына я был настоящим отцом.

После этого я продолжал играть, и моя зависимость от азартных игр становились все серьезнее. У меня был крупный клиент, компания «Венский шницель» (Wienerschnitzel). Они стали моим основным источником дохода. У меня была своя практика, и довольно прибыльная. Однажды они вызвали меня, потому что были серьезно обеспокоены. Они хотели отказаться от моих услуг из-за того, что, кажется, это было в июле, я звонил им, и каждый раз, когда я звонил, я выходил из Голливуд-парка и бежал к телефонной будке. А если вы знакомы с Голливуд-парком, то знаете, что он находится прямо под траекторией посадок и взлетов аэропорта Лос-Анджелес. Было такое ощущение, что над телефонной будкой постоянно самолет пролетает, хоть я и пытался прикрывать трубку ладонью, но это не очень помогало. Поэтому они вызвали меня, и я сказал им: «Я отлично справляюсь с работой. Вам не на что жаловаться. Я знаю, что я игроман, и все знают об этом, но это не мешает мне представлять ваши интересы». И мне сказали, что можно продолжать работу. А некоторые из них даже начали ходить со мной на ипподром. Так что это совещание имело большой успех. Мне предложили должность старшего вице-президента в конце 70-х, потому что компания переезжала в Ньюпорт-Бич, и я понимал, что если не перееду вслед за ними, то потеряю клиента. Передо мной стоял выбор: быть старшим вице-президентом крупной компании, что, как вы понимаете, было своего рода престижной сделкой, или скучать по Голливуд-парку, Санта-Аните, Лас-Вегасу. Поэтому выбор был не сложным. Я отказался. Я потерял крупного клиента и начал подбирать клиентов из компаний, которые оказывают услуги такси, а они не хотели платить гонорары. Вместо этого они отправляли меня к водителям для расследования случаев телесных повреждений. В то время я не занимался телесными повреждениями, но это был единственный способ получить деньги. Поэтому я начал заниматься ими, что оказалось прибыльным делом, потому что мне удалось превратить все в гигантскую финансовую пирамиду. Со временем дела шли все хуже и хуже, но я продолжал получать деньги по сделкам. Я ничего не говорил клиентам. Я ничего не говорил врачам. Я подделывал отчетность. Я подделывал чеки. Я совершал преступление за преступлением, и таким образом я поддерживал свою зависимость от азартных игр, и в конечном итоге Верховный суд штата Калифорния вынес решение по делу, которое затруднило заключение сделок и получение денег. Деньги стало добывать гораздо труднее. Моя финансовая пирамида начала рушиться. Все вылилось в сокрытие неоплаченных чеков. Но меня это не волновало. То есть, если бы я совершил 50 преступлений, мне было бы все равно. И в конце концов мне стало не хватать денег на азартные игры и на то, чтобы расплачиваться с людьми. И мне стали угрожать. В любом случае, я просто не мог работать и зарабатывать деньги. Я приходил в свой офис, уезжал, прятался и не мог поехать в Лас-Вегас. Путь к бегству был закрыт.

4 июля 1988 года я лежал в постели в номере, из которого постоянно было видно запуск фейерверков. А единственный раз, когда мне хотелось встать с кровати за весь день – это посмотреть на фейерверки. Настолько глубоко я был в депрессии. Это было невыносимо. На следующий день я пришел в офис и получил письмо от Коллегии адвокатов штата Калифорния о том, что одна женщина подала на меня жалобу. Хотя у нее не было особого права подавать на меня жалобу. Я отправил ей чек на 5000 долларов со своего трастового счета. Она пришла ко мне в офис, чтобы получить 5000 долларов наличными. Она припарковалась не у того здания, поэтому ей пришлось пройти около километра по жаре в 32 градуса, а она была на 7-м месяце беременности. Она вошла в офис, и вместо того, чтобы дать ей 5000 долларов, я дал ей 2500 долларов и фальшивый чек. За 3000 долларов я дал ей еще 500 долларов, и что такого? Именно так я работал. Но когда пришло письмо от Коллегии адвокатов штата, это означало, что моя лицензия уже недействительна, меня лишат адвокатского статуса, меня точно отправят в тюрьму, и всему конец. Я отправился к одному из своих подставных врачей, купил пузырек с 50 таблетками Валиума, поехал в Лас-Вегас и поселился в отеле «Сэндс» с намерением принять большую часть или все таблетки вместе с бутылкой шампанского и выпрыгнуть из окна. Я не хотел умирать медленно от лекарств. Я собирался прыгнуть с 14 этажа. Я все время выглядывал с 14-го этажа. В то время у меня была вторая жена. Я уже развелся с первой, а вторая жена была настоящей любовью всей моей жизни, но я угробил этот брак, поскольку я ей уже порядком надоел. Я позвонил ей и рассказал о своих планах, у нее началась истерика. Она подумала, что я в Лос-Анджелесе, а на самом деле я находился в Лас-Вегасе. У меня на комоде лежало 80 с лишним долларов. Я посмотрел на эти 80 с лишним долларов и подумал: это все-таки 80 долларов. Я спустился в казино, думая в глубине души, что, возможно, эти 80 с лишним долларов решат все мои проблемы. Я и так потерял столько денег, а это смешная сумма. Но, конечно, через несколько минут я уже был наверху и обдумывал решение, прыгать или нет. Уже к середине ночи я принял большую часть таблеток валиума, выпил бутылку шампанского, вышел на балкон, посмотрел вниз и не смог прыгнуть. Я позвонил жене и сказал, где я. В номере выбили дверь и в срочном порядке доставили меня в больницу, и, к счастью, отель не взял с меня ни цента. И это сыграло положительную роль во всем происшедшем. Я оказался в больнице, а потом вернулся в Лос-Анджелес, попал в реабилитационный центр. И тогда я пришел в Анонимные игроманы.

В реабилитационном центре каждую среду вечером устраивались собрания, которые проводил Джордж М. Джордж оказался самым важным человеком в моей жизни. Он привез литературу в центр, которую я читал. Вопросы и ответы были в ней ключевым фрагментом. Я прочитал про шаги. Я прочитал Страницу 1. Она оказала на меня большое влияние. Я не слышал раньше такого о духовности и щедрости, честности, смирении, а это страница на меня повлияла. На меня очень повлияла та литература. Я пошел на свое первое собрание в ту же среду, в следующую среду и оказался в Анонимных игроманах. Я понял, что это то место, которое мне необходимо. Хотя, приходя на собрания, я никому не доверял, никому не верил, мне никто не нравился, но я понимал, что это конечная остановка. Мне некуда было больше идти. И вот благодаря этой программе я познакомился с одной женщиной, мы поженились. Она тоже проходила программу. Позже она покинула ее. Мы пробыли вместе 13 лет. У нас родилось двое детей. У меня было четверо более взрослых детей, которые, когда я играл в азартные игры, не хотели иметь со мной ничего общего, и им потребовалось несколько лет, чтобы простить меня, но они простили меня, и я установил с ними отношения. А с моей третьей женой у меня было двое детей, двое маленьких детей, и в итоге у меня оказалось шестеро детей. Четверо постарше и двое малышей. Мой второй младший ребенок был зачат в пробирке, а самого младшего мы усыновили. Он почти на 60 лет младше меня. Это очень большая разница в возрасте. А сейчас ему уже 17 лет.

Шли годы, и все было очень хорошо. А потом я развелся, остался один и не мог наладить отношения ни с кем. А в 2016 году со мной случилось несчастье. У меня ужасно разболелась нога. Но что еще страшнее, у меня была большая проблема с бедром, и мне пришлось делать протез сустава. Операция на тазобедренном суставе не удалась. Я оказался одним из ста, у кого замена тазобедренного сустава прошла неудачно. Пришлось проводить вторую операцию. Полностью. У меня было заражение крови, если бы оно достигло сердца, я бы стал покойником. Но этого не произошло. Я вынужден теперь принимать антибиотики каждый день до конца жизни, чтобы не произошло заражения. Я провел два месяца в больнице и реабилитационном центре. У меня была ужасная депрессия. Я озлобился на мир. Испытывал жалость только к себе. И ближе к концу моего пребывания в реабилитационном центре я подумал: что со мной не так? То есть со мной сейчас что-то действительно не так. Все было не так, как в начале моего выздоровления в Обществе. И тогда я понял, что не достаточно хожу на собрания. Поэтому я начал ходить на собрания в среду вечером, когда выписался из реабилитационного центра. Я начал посещать собрания в среду вечером в Санта-Монике. Я стал секретарем, когда вернулся в Интергруппу, которая была очень активной в то время. В начале своей карьеры в Анонимных игроманах я был председателем по литературе, создавал список литературы для новичков и тому подобное, а теперь снова с энтузиазмом работаю в программе. Я даже начал ездить каждые две недели в Даун-Ист на встречи с Дэном Б, особенно ради него, поскольку Дэн был моим спонсором. После того, как я проработал девять лет в программе, он приобщил меня к собраниям по изучению шагов, которые я посещаю уже 15-16 лет. Но самое главное, я изменил дату с 5 июля, которая сопровождала меня первые 10 лет, потому что в этот день я сделал свою последнюю ставку за игральным столом, на 13 июля, когда я посетил свое первое собрание, потому что программа мудрее меня. Это действительно мне очень помогло, и все шло отлично, но внезапно разразился коронавирус, и вот в 77 лет я остался один на один с астмой и проблемами с дыханием. Все превратилось в гигантский кошмар. Но жизнь сегодняшним днем спасла меня. Я делаю все, что в моих силах, каждый день, чтобы прожить его, не заниматься саморазрушением и не испытывать жалости к себе. Но это дается мне все сложнее, потому что я не могу навещать Эла, Уолта, Дэна и Стива Б, знакомых, не могу посещать собрания, не могу поддерживать прежнее общение. Не могу встречаться со знакомыми в Долине, которых я навещал каждую неделю, что было очень важно для меня. Я не следил за временем. У меня еще есть минутка или уже все?

Значит, выводы. Мне нравится эта программа. Она моя жизнь. Она научила меня, как жить. Когда я начал ее проходить, я не знал, что есть нормальный образ мышления и нормальная жизнь, поскольку начал играть в азартные игры с раннего возраста. Я научился нормальному образу мышления и нормальному образу жизни. Я люблю Анонимных игроманов. Не прощаюсь. Спасибо.