Билл Б. - 15.07.1970

Я Билл Би, зависимый компульсивный игрок . Последняя ставка — 15 июля 1970 года, что составляет 19 244 дня. Расскажу немного о своём прошлом. Поговорим и о двенадцати шагах. Надеюсь, мои слова будут кому-то полезны. Поначалу я не принимал никого, кто возвращался к азартным играм после прихода в «Анонимные игроки». Я мог принять и понять всё, что люди делали до своего первого собрания. Знаете, я болен. Я тоже совершал много дурных поступков. Но когда человек приходит, как это сделал я... В первый же вечер я понял, что оказался в правильном месте. Мне не хотелось быть здесь, но я понимал, что попал в нужное место. Меня приняли в сообщество во Флашинге (это район в Квинсе), на «Воскресном вечере во Флашинге». Дело было в «Ассоциации молодых христиан» на пересечении Северного бульвара и Боун-стрит. Это было мощное зубодробительное собрание с отжиманием от стены. Я не шучу! Там было принято называть вещи своими именами. Мне прямо сказали: если я когда-нибудь повышу голос на жену, мне не поздоровится. Всё это выглядело немного безумно. Теперь мы предпочитаем обниматься, ведём себя мило и нежно. Всё изменилось. Я старался соответствовать образу комнаты, в которой находился. Там никому не разрешалось смеяться. Плакать можно было, но в рассмеявшегося человека летели мои комментарии, и они были не из приятных. Тогда проводились собрания с комментариями. Эти комментарии были слишком прямолинейными. Добрыми по своим намерениям, но точно не по форме, в которой произносились.

Единственное, что меня удивляло в «Анонимных игроках» — это то, что меня ни разу не поколотили.

Серьёзно! Было много ситуаций, когда я не стал бы винить человека, избившего меня после того, что я нёс. Не хочу вдаваться в подробности. Некоторые здесь знают, что я имею в виду. Уверяю вас: я говорил отвратительные вещи. Не добрые, не тактичные и не полные любви. Да, я выполнял программу, но делал это не для того, чтобы привлекать людей. Во мне не было благородства. Моя история мало чем отличается от других. Я начал играть в азартные игры, когда мне было лет семнадцать-восемнадцать. Речь идёт не об игре в пристенок или бейсбольных карточках. После окончания школы я нашёл работу в офисе на Манхэттене. Той же осенью поступил на вечернее обучение в колледж. Знаете, у меня на работе не было женщин. В те времена женщины в основном были секретаршами. Я работал в пожарной части, все наши сотрудники были мужчинами. Их было два типа. Нет, скорее, три. Одни пили, другие играли, третьи совмещали, четвёртые обходились без всего этого. Что касается меня, я и пил, и играл. Придя на работу семнадцатилетним парнем, я уже знал, что такое алкоголь и азартные игры. Без излишеств, но всё-таки. На той работе я начал играть.

Азартные игры стали моей второй, а затем и первой любовью. В последующие десять лет я методично разрушал свою жизнь. За два года до прихода в программу я женился. Она была совершенно невинной молодой женщиной. Я рассказал ей о своей игре до свадьбы, но потом всё стало намного хуже. Никто не знал, что я играю. Это случилось в июле, прямо перед нашей второй годовщиной свадьбы. Жена была на седьмом месяце беременности. Работая школьной учительницей, в конце июня она подала заявление и ушла в декретный отпуск. Она чувствовала, что что-то происходит, но ничего не знала наверняка. Однажды днём я приехал домой пообедать. Была среда, 23 июля. Зазвонил телефон, я поднял трубку. Звонила моя жена. Она была в истерике. Я не мог понять, что она говорит. Она рыдала, и я не мог разобрать ни слова. Наконец, она немного пришла в себя, и первое, что я услышал, был вопрос: «У тебя есть другая женщина?» Эта мысль пришла ей в голову после того, как она вскрыла конверт из банка и обнаружила в нём выписку с аннулированными чеками. Позвольте мне отступить на минуту и рассказать вам, каким человеком я был тогда. Однажды после помолвки я спросил: «Пола, можно попросить тебя об одолжении?» Она поинтересовалась, в чём дело, и я ответил: «Моя мать всегда шпионила и вскрывала мою почту. Ты не против того, чтобы не трогать её, пока я не вернусь домой? Я хотел бы сам открывать все письма». Моя мать никогда не просматривала мою почту, но я хотел быть уверен: если придёт длинный полупрозрачный конверт с одним листом тонкой бумаги, означающий, что мой чек не прошёл... Я хотел знать об этом первым. Тогда она сказала: «Да, конечно». И вот, первая же выписка из банка, которую жена получила после ухода в декретный отпуск... Она открыла её и увидела, что назначение платежа в чеках не имеет ничего общего с тем, что я писал в корешках нашей чековой книжки. «Наличные», «наличные», «наличные»...

Один банк в выписке, второй, третий — всюду только «наличные». Разумеется, Пола сообразила, что что-то здесь не то. Мой ответ был таким: «Не волнуйся, я позабочусь об этом. Поговорим, когда я приеду домой. Сейчас мне нужно возвращаться на работу». Был вечер среды. Я собирался на скачки с двумя приятелями, мы договорились встретиться на автобусной остановке. Я пришёл домой, жена всё ещё была в слезах. Я переоделся из костюма с галстуком в одежду для ипподрома и уже собирался уходить, даже не пообедав. Тогда жена сказала мне: «Если ты сейчас уйдёшь, ты никогда больше не увидишь ни меня, ни этого ребёнка». Я подумал: «У неё не хватит смелости сделать это. Она никогда не уйдёт». Я не сомневался в этом ни на секунду. Но ей было очень тяжело, очень больно. Мы жили в многоквартирном доме. Она попросила: «Сделай мне одолжение. Спустись вниз и купи мне пачку “Мальборо”». Она бросила курить, когда забеременела, а теперь мне нужно было купить ей сигареты. Именно в этот момент я почему-то вдруг осознал, что дошёл до ручки. Я признался ей во всём. Рассказал, что у нас нет денег, что я должен всем, кому только можно. Она ответила, что хочет сохранить брак и что нам нужно пойти в «Анонимные игроки». Я сказал: «Конечно», позвонил им, но так никуда и не пошёл. А ещё я не сказал ей, что у меня в кармане лежит 450 долларов. Ни за что не признался бы в этом.

На следующий день я пошёл на работу. Она сказала, что мне нужно обратиться за помощью. Я рассчитался с букмекером, позвонил в несколько банков и в «Анонимные игроки». Мне дали номер телефона с кодом города 914, это был Вестчестер. Я недоумевал: «Почему я должен звонить в район 914, если сам нахожусь в 212?» Ладно, я позвонил, и к телефону подошёл Билл Би из Бронкса. Он работал в Нью-Рошель, мы поговорили. Билл Би порекомендовал «Воскресенье во Флашинге». Я был в трёх кварталах от этого собрания. Выяснилось, что они проводили собрания по средам и воскресеньям. Мы созвонились в четверг, поэтому он направил меня именно туда. Сказал мне привести жену, потому что это было собрание «И-Анон». В тот вечер я вернулся домой и отдал Поле всё, что у меня оставалось после уплаты долгов — пятьдесят долларов. Оставил себе несколько долларов, чтобы добраться до работы на следующий день. А потом я пошёл на собрание, потому что остался вообще без денег. Будь у меня хоть что-то, я пошёл бы в другую сторону. И на ипподроме я ни за что не остановился бы, играл бы до последнего.

Итак, я пришёл на собрание, ответил «да» на восемнадцать из двадцати вопросов. На четвёртом вопросе я сломался, не мог продолжать. В комнате стояла тишина, и я как-то продолжил. Ответил «нет» на первый и одиннадцатый вопросы. Пола сходила на собрание «И-Анон». Мы вернулись домой и разговаривали, лёжа в постели, до двух или трёх часов ночи. Такой головной боли я не испытывал никогда прежде. Из всего разговора я запомнил только одну свою фразу: «Дорогая, если ты думаешь, что я плохой, тебе стоит послушать остальных». Знаете, я держался, хотя мне ужасно хотелось поехать на ипподром. Но, должно быть, что-то отложилось у меня в голове. Наверное, это была надежда. Она появилась, когда я слушал рассказы других участников о том, как изменилась к лучшему их жизнь. Я по-настоящему пришёл в АИ и больше не останавливался. Не играл более 52 лет, день за днём. Обращаюсь к новичкам. Надеюсь, вы поймёте меня правильно. Перестать играть в азартные игры было проще, чем изменить мою жизнь, изменить себя как личность, изменить своё поведение всезнайки, убрать гнев и презрение к авторитетам, особенно к женским... И так далее и тому подобное. Я был зол в том числе и потому, что у меня отобрали игрушки. Серьёзно погрузился в программу на самом раннем этапе, потому что меня некоторым образом направляли. Я посещал группу по снижению давления, чистил пепельницы... Ни за что не стал бы этого делать сегодня. Единственная работа, на которую я теперь бы не согласился. Через девяносто дней выполнения программы вам позволяли председательствовать на собрании. Я стал председательствовать и волновался больше, чем на своей собственной бар-мицве. Я до смерти боялся совершить ошибку, но как-то пережил это первое собрание. По сей день я считаю честью для себя, если кто-то из уважаемых участников просит меня председательствовать на собрании. Это честь, и так было всегда. Я участвую в самых разных областях программы, во множестве групп по снижению давления, являюсь доверенным служителем в комнате.

После переезда в Калифорнию в 1980 году я всё больше втягивался в работу Совета регентов. Работал в нём, кажется, четыре или пять раз. В начале 1970-х я был попечителем от Нью-Джерси. Сегодня я по-прежнему активен, что очень важно. Я глубоко проживал шаги, но вплоть до двадцатого года в программе никогда их не писал. Знаете, когда я только начинал, это не поощрялось. Брюс Ви и кто-то ещё запустили этот процесс на собрании в конце 1971 года в Нью-Йорке. Именно там впервые начали писать шаги. Но в тех группах, где я участвовал, ничего подобного не было. Мы не знали никаких спонсоров. В «Анонимных игроках» в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Коннектикуте не было женщин. Первая пришла, кажется, в 1971 году, её звали Сэнди. Конечно, я помню её имя, она ведь была первой. Сейчас в программе много женщин, слава Богу. Знаете, мой путь полон изгибов, взлётов, падений, разворотов, трагедий, всевозможных проблем на работе и дома. Тем не менее мне удаётся справляться со всем этим. С чем-то быстрее, с чем-то медленнее, но я всегда стараюсь найти ответ. Не тот ответ, который мне было бы приятно услышать, а тот, который является подходящим и правильным в данной конкретной ситуации.

А теперь позвольте мне перейти к двенадцатому шагу. Когда я пришёл, вторую часть этого шага выполняли многие. Можно сказать, что это была программа из полутора шагов. Шаг первый — вы признали, что бессильны, что жизнь стала неуправляемой, и вы перестали играть. А затем шаг двенадцатый — вы спасли мир. Нам ещё только предстояло приложить усилия, чтобы практиковать эти принципы во всех наших делах, но мы просто перескакивали от первого шага ко второй половине шага двенадцатого. Так и было. Уже более десяти лет (не уверен, сколько в точности) я провожу курс по прописанию шагов. Теперь он сокращён до 27 недель, в прошлый раз было 30. Спасибо. Этот курс очень интенсивный, очень глубокий, очень стоящий и очень эмоциональный. А сейчас я хотел бы поделиться с вами своими дополнениями. Они исходят не от «Анонимных игроков», а от Билла. При записывании шагов мы использовали литературу АИ. Первый шаг помог, четвёртый шаг тоже помог. Итак, двенадцатый шаг. Мы все его читали. Нам известно о том, что нужно стараться практиковать эти принципы во всех наших делах и доносить суть программы до других компульсивных игроков. Итак, вот моя инвентаризация двенадцати шагов. Наконец-то я выполнил остальные одиннадцать, стараясь практиковать эти принципы. Поехали. «Я связался с другим участником?» Связался ли я с другим участником? Это может быть сделано самыми разными способами: по телефону, через СМС, рукопожатием с новичком, общением с кем-то после собрания. «Привет, Джо, не хочешь выпить чашечку кофе? Давай поговорим. Может быть, я смогу ответить на твои вопросы». Связаться с кем-то, протянуть другому руку помощи — вот что такое двенадцатый шаг. Выбраться из своей скорлупы и протянуть кому-то руку помощи. Так, теперь я начинаю улыбаться. «Использую ли я другие ресурсы в программе, когда у меня нет ответа?» Использую ли я другие ресурсы в программе, когда у меня нет ответа? Знаете, до прихода в программу у меня были ответы на все вопросы и на все случаи жизни. Я был уверен, что знаю всё. Следующее. «Смягчено ли моё отношение к новому участнику теми знаниями, которые я приобрёл с момента моего собственного первого собрания?»

Признаться, я не хочу относиться к людям так, как отнеслись ко мне на моём первом собрании. Это было собрание с комментариями. Рассказав свою историю, я получил свой самый первый комментарий в АИ: «Что Вы делаете в “Анонимных игроках?”» Впрочем, там было кое-что ещё: «Что Вы делаете в «Анонимных игроках»? На Вас наручные часы за двести долларов и туфли без дыр». Вот так меня встретили на «Воскресном вечере во Флашинге» 26 июля 1970 года. Тот первый комментарий прилетел от Фрэнка Эф, которого давно нет в живых. Знаете, у меня были дыры, просто не в той паре туфель. И единственная причина, почему эти часы были у меня на запястье, состояла в том, что это был подарок жены на нашу помолвку. Они стоили сто пятьдесят долларов, не двести. Кстати, сегодня те часы стоили бы шесть тысяч долларов, но какое это имеет значение? Вот как я сам пришёл в программу. Поэтому стараюсь относиться к новым участникам по-доброму.

Идём дальше. Вот это действительно про меня. «Если сегодня у меня возник конфликт с другим участником, правильно ли я повёл себя?» Иногда я повышал голос, попросту начинал орать. Немного найдётся людей с криком более громким, чем мой. «Служил ли я программе?» Занимаясь служением в этих комнатах, вы даёте новому участнику чёткое представление: кто-то делает что-то, что принесёт пользу всем. Выполняя двенадцатый шаг — лично, по телефону или за чашкой кофе — я обращаю внимание на девять пунктов, которые, как мне кажется, имеют для меня некоторый смысл.

1. Принёс ли я любовь взамен ненависти?

2. Принёс ли я прощение взамен обиды?

3. Принёс ли я гармонию взамен хаоса?

4. Принёс ли я веру взамен сомнения?

5. Принёс ли я радость взамен печали?

6. Принёс ли я истину взамен заблуждения?

7. Принёс ли я свет взамен тени?

8. Принёс ли я надежду взамен отчаяния?

9. Проявил ли я любовь ко всем? Не был ли я эгоистичен?

Итак, вот, в основном, то, что я делаю в двенадцатом шаге. Мой спонсор резюмировал это тремя наставлениями. «Не играй в азартные игры». «Ходи на собрания». «Протягивай руку помощи». Если нужно выразить основную мысль двенадцатого шага совсем кратко, скажем так: протяните руку помощи. Протягивая свою руку другому, я всегда получаю что-то взамен. Протягивая руку с любовью и добротой, я получаю дополнительную награду. Обращаясь к новому участнику, я чувствую тепло, в то время как этот человек получает надежду. Прекрасный подарок дня. Я спрашиваю, могу ли предложить кое-что, и мне всегда отвечают «да». Тогда я продолжаю: «В течение следующих двадцати четырёх часов относитесь к себе с любовью и добротой». Спасибо вам всем.